Параллельный монтаж: магия практической киномании

28 декабря исполняется 120 лет со дня первого киносеанса, когда мир празднует день рождения кино. В честь юбилея «Кинокадр» провёл исследование, как современные режиссёры знакомят массового зрителя с историей кино посредством цитат и отсылок в собственных фильмах, из которых появляется их собственная практическая киномания.

«У меня есть десять заповедей. Первые девять: не будь скучным. Десятая — оставляй за собой право финального монтажа». Именно эти слова Билли Уайлдера приходят на ум в день рождения кино, ведь уже 120 лет синематографу удаётся жить согласно этим заветам. По крайней мере, уж точно за ним остаётся право финального монтажа наших иллюзий и приключений, к которым мы открыто и втайне стремимся.

Прежде можно было говорить о том, что кино вошло в нашу жизнь, в каждую мимолётную минуту досуга, во все бесконечные часы повседневности. Но сегодня становится очевидным: это мы вошли в жизнь кино, превратив его в собственную реализованную мечту о том, чтобы всё эфемерное, ускользающее и такое желанное вдруг стало осязаемым и превратилось в образы, готовые в любой момент сыграть в покер с нашим воображением.

Двадцать лет назад в своей знаменитой статье «Век кино» Сьюзан Зонтаг писала: «Если синефилия мертва, тогда фильмы мертвы тоже… неважно, сколько фильмов, пусть даже прекрасных, будет ещё снято. Но если кинематограф и может возродиться, то только через рождение новой любви к кино».

И вот в 2015-м любовь к кино всё-таки обрела новую форму — причудливую, возможно, совсем не такую, какую хотелось бы видеть Зонтаг, но всё же её определённо будет достаточно для того, чтобы кинематограф жил, будучи уверенным не только в своём славном прошлом, но и в весьма интригующем будущем.

Назовём её практической киноманией. Это удел режиссёров, которые, снимая собственные картины, всегда испытывают влияние фильмов, однажды завоевавших их сердце, сформировавших их вкус и авторский стиль. По сути, практическая киномания существовала всегда, но сегодня изменилось её значение, многократно увеличилось её влияние на зрителей.

В наш век не движущихся, но бегущих по лезвию продюсерской бритвы картинок, когда зритель, как и прежде, жаждет зрелищ, но мало что смотрит и читает, а в сторону классики чаще всего смотрит со скукой и опаской, бесценными становятся моменты, когда режиссёры в собственных работах делятся кинематографическими пристрастиями с публикой. Фактически, это единственное, что объединяет массовую аудиторию с классическими фильмами, единственное, что может воспитать в современном зрителе привычку смотреть кино, чувствуя выразительность и красоту чёрно-белого кадра, понимая особенности киноязыка.

При этом массовая публика XXI века всё чаще жаждет оказаться на месте первых зрителей знаменитых фильмов; хочет ощутить воодушевление, которое охватывает тебя при встрече с чем-то поистине впечатляющим. Вот тут-то, как чёрт из волшебной табакерки, появляется Джей Джей Абрамс со своей многомиллионной «Зитой и Гитой» — седьмым эпизодом, который, как две капли воды, похож на фильм Лукаса 1977 года. И новые зрители узнают, посмотрев картину, не столько о вселенной «Звёздных войн» и судьбе героев, сколько о том, каким был первоисточник фантастической сказки.

Джей Джей открыто, опираясь лишь на помощь бюджета и спецэффектов, занимается популяризацией классики жанра. Зрители пришли в кинотеатр посмотреть новый фильм, а им в обёртке увлекательного, звучащего всеми инструментами симфонического оркестра Джона Уильямса развлечения подали практически лекцию по истории кино: в 3D, с Харрисоном Фордом и галактикой. И сделали это так ловко, чтобы миллионам зрителей и в голову не пришло, что перед ними — не просто зрелище, а занимательное киноведение синефила, взглянувшего в глазок камеры.

К счастью для публики, таких практикующих киноманов в мире современного кино предостаточно. И все они разные. Есть Мартин Скорсезе. Он всегда готов поделиться со зрителем своими любимыми фильмами.

Предположим: вы никогда не видели, как рыбаки в «Стромболи» отправляются в море в надежде вернуться с хорошим уловом; не слышали ласковой настойчивости волн в кадре Росселлини… Не беда. Скорсезе покажет вам буйство стихии в «Острове проклятых», где в шорохе ветра и шуме разбивающихся о камни волн, оживает и обретает голос природа — именно такая, какой снимали и видели её неореалисты: обладающая необузданной силой, одинаково выразительная — и в покое, и в смятении.

Скорсезе удаётся полностью передать зрителю ощущение от неореалистического фильма, при этом сюжет «Острова проклятых», сумасшествие героя, его видения, как и положено в голливудской драме, выполняет функцию увлекательного нарратива.

Бывает Скорсезе и более прямолинейным. Как, например, в «Хранителе времени» — приключенческом 3D-оммаже Жоржу Мельесу. Здесь Мартин открыто выступает в роли сказочника-популяризатора. Благодаря картине, число наших современников, узнавших об одном из самых изобретательных и влюблённых в своё дело и фантазию пионеров кинематографа, увеличилось в сотни раз. Перед показом своих лент скорсезовский Мельес приглашает публику разделить с ним мечты, зрители с радостью соглашаются и, неожиданно для себя, очаровываются первыми немыми фильмами и удивлённо ахают, когда ракета протыкает глаз луне.

Почётные награды американской Киноакадемии Надежда ЗАВАРОВА Вручение Оскаров — лучший повод для возвращения в эфир нашей архивно-познавательной рубрики. 86-я оскаровская церемония состоится в Лос-Анджелесе сегодня. Совсем скоро киноакадемия назовёт имена победителей. Чтобы скрасить часы ожидания, вспомним, что некоторых триумфаторов мы можем назвать уже сейчас. В данном материале мы расскажем о различных специальных или просто необычных наградах Киноакадемии и, конечно, о людях, в честь которых они были названы или которым были вручены.