Последствия:

Последствия: Ну звиняйте

«Последствия» очень гармонично смотрятся с «Мэгги». У них столько общего, что похоже на дилогию. Сходство во всём: в уровне актёрства Арнольда Шварценеггера (который в обоих случаях ещё и продюсер), общем настроении, технических решениях, сценарии и режиссуре. Это несмотря на то, что в одном случае речь формально про зомби-апокалипсис, а в другом — основано на реальной истории Виктора Калоева, убившего авиадиспетчера. Везде Шварценеггер — отчаянный отец, теряющий семью. И там, и здесь у него своя правда, которая обществу никак не по нраву. А фоном идут симпатично снятая серость, водопады слёз и верные, но слишком прямолинейные высказываниия.

От оригинальной истории осталось мало. Но имена и место действия тоже изменились, что при таком раскладе — мудрое решение. Столкновение над Боденским озером и убийство Нильсена оказались всего лишь источником вдохновения — не более. Даже цепочку событий, повлёкших катастрофу, кино не воспроизводит до конца верно, выставляя диспетчера жертвой случайных событий и на этом закрывая тему. Никакого расследования не будет. Это не «Чудо на Гудзоне». Типа, пускай другие, в телевизоре, выясняют правду, кто виноват и насколько, а здесь — судьбы людей, да.

Эти судьбы самым банальным образом зеркалят друг друга. Переосмысленные Калоев и Нильсен поочередно плачут, теряют рассудок и хотят покончить с собой. Сюжета в этом нет, конечно. Первый час видны только мокрые лица и суровые страдания. Между делом звучат ленивые, грубые диалоги. Актёры неестественно реагируют едва ли не на всё, косвенно указывая на недалёкую режиссуру. А в безразличный монтаж влезают неуместные кадры в низком разрешении и прочий мусор. Только оператор старается делать красиво со своим анаморфом, но так часто берёт пошлейшие планы, что это всё нивелирует.

На втором часу мокрые рожи обретают решимость, и всё наконец немного оживает. Правда, как и в реальности, вся охота на диспетчера выливается в адрес на бумажке, а выдуманная смена имени, прописки и работы оказывается очередным пустым драматическим приёмом. Но на какой-то момент Арни действительно превращается в целеустремлённого и ни о чём не сожалеющего Калоева. А заодно диспетчер перестаёт быть совсем отвратительной сопливой тряпкой. То есть, кино становится именно тем, чем должно было быть — жестокой противоречивой драмой, где все оказались хороши, пусть и в разной степени.

И это почти происходит — сразу после растиражированной сцены про «я показал ему фотографию и попросил извиниться, а он толкнул мою руку». Но потом фильм стреляет себе в голову неуклюже поставленной сценой с диваном и той самой фотографией, а в предсказуемом, тошнотворном эпилоге (где, например, среди прочего вслух читают Достоевского) делает контрольный. Хотя идейно всё в порядке. Раз уж авторам хотелось притчи, тема извинений и правда лучшее, что можно было выдрать из этой истории. Никто не захотел просто извиниться — и вот, к чему это привело.

Отсюда же единственный сильный эпизод на весь фильм — с циничным адвокатами компании. Тоже, кстати, во многом вдохновлённый настоящими фактами, а потому на короткий момент демонстрирующий, сколько всего авторы упустили, вынеся роль «Скайгайд» за скобки. Взамен получилось даже хуже: сам не можешь избавиться от цинизма всё остальное время. Ведь невозможно всерьёз воспринимать слабое во всех отношениях, прямо-таки ученическое кино, которое этого не осознаёт.