Yesterday:

Yesterday: Скажи мне, почему

«Без Beatles мир бесконечно хуже»: так звучит реплика, произносимая в одной из четырёх-пяти кульминаций "Yesterday", и, учитывая всё, что произошло в фильме к этому моменту, её вполне можно считать утверждением, в которое сами авторы искренне верят и которым жаждут поделиться с миром. Ирония при этом состоит в том, что мир, в котором никто больше не знает и не помнит самый популярный и влиятельный музыкальный коллектив в его истории, на экране функционирует, по сути, как и прежде; из того, что мы видим, самые серьёзные изменения переживает гугл. Представив себе эту ситуацию, фильм заключает, что так жить всё-таки нельзя, и хиты ливерпульской четвёрки необходимо заново нести в массы, которые в 2019 году полюбят их с той же силой, с какой любили на полстолетия раньше.

Эта комбинация поклонения и жизнерадостного отказа его хоть как-то обдумать характерна для фильма в целом, производящего впечатление, что каждую новую сцену Ричард Кёртис — в куда большей степени автор здесь, чем нуждавшийся после череды провалов в хите и потому не выдающий своего присутствия Дэнни Бойл — сочинял на салфетках, поставив себе пятиминутный дедлайн, и строго после того, как была снята предыдущая. Его главный герой, возвращая битловскую музыку окружающим, поначалу имеет в ответ две основные реакции — вежливое безразличие и упавшие челюсти; первая логичнее, но по факту присутствует в кадре лишь затем, чтобы толкать зрителя в рёбра («это всё же не колдплей» и т.д.) и, в конечном счёте, уступить место второй, а в столь непосредственной близости друг от друга смысл теряют обе.

Что же до самих песен, то, если послушать фильм, который их так превозносит, их ценность и наследие никак не связаны с контекстом, временем и прочими подобными скучными вещами; они как волшебные жемчужины, плывущие сквозь время и при этом полностью от него защищённые. Нет между ними и особой разницы, а что-либо сложное или экспериментальное в них с таким же успехом может вовсе не существовать; Beatles здесь, в конце концов, сводятся к миллионной толпе, которая угорает, размахивая смартфонами, под олл ю нид из лав. Иными словами, это кино, в котором «Сержанту Пепперу» есть место как шутке о непонятном названии для альбома — для этого, оказывается, времена всё-таки изменились — но не как песне.

Просыпается ли у героя совесть насчёт того, что он выдаёт творчество битлов за своё собственное? Да, но от силы раз в полчаса, и к реальным последствиям его обман не приводит — главным образом, потому, что сценарий даёт ему роль не столько драматического персонажа, сколько коммуникатора, передающего народу божественные послания. На него всё валится с неба — музыка Beatles, хранение музыки Beatles, мировой успех, признание, тайком влюблённая в него полжизни девочка-друг; от него взамен требуется ненадолго потерять пару зубов, вспомнить одни тексты песен позже других, и, получив нужную дозу наставлений от персонажа, чьё существование возможно лишь в альтернативной реальности (что противоречит другим элементам фильма), перестать валять дурака и выступить за бесплатное распространение контента в интернете.

Как поверхностная фантазия, это какое-то время смотрится предельно безболезненно: в кадре приятные актёры, Бойл поддерживает энергию, моменты вроде того, где Эд Ширан спонтанно заходит к герою в гости, умело сочетают приземлённость и абсурд. Но длится это не более чем полфильма. Затем приходит понимание, что Кёртис уже выпустил из рук весь материал, на котором мог построить что-то интересное, и теперь способен только разводить детский сад с ленивой сатирой на музыкальную индустрию, отсылками ко всем известным словам и выражениям, ассоциирующимся с битлами, и передвижением взад-вперёд романтической линии, по итогам которой фильм разоблачает себя как верящий в то, что заставить девушку, уже нашедшую другого, реагировать на твоё запоздалое признание в любви перед всем миром — жест правильный и нужный.

Между тем, тот факт, что герой, подобно его кумирам, в начале истории сам пишет песни — и, по собственному признанию, «слышит в них что-то особенное» — к финалу не имеет уже никакого значения. Если же уделить ему внимание, то можно прийти к тому, что Beatles и их музыка фильму всё это время были не нужны вовсе. Его главный итоговый конфликт — искусственный и избитый, но тем не менее — обозначен между новообретённой славой героя и его тихой прежней жизнью; славы он мог добиться и собственными усилиями, но тогда ему пришлось бы действительно чем-то жертвовать, а создателям — больше работать за меньшее вознаграждение. Куда проще притянуть за уши всенародно любимый брэнд и послать ему бессодержательную и тем легче продаваемую валентинку. Такая нечаянная критика индустрии.